— А сказки, Лесовичок, слушать любишь?
— Страх сказки люблю; так бы и слушал, так бы и слушал.
— А кто же тебе их рассказывает в лесу?
— Лес и рассказывает. Ещё и показывает. Заслушаешься и засмотришься!
— Так уж и засмотришься! В сказках и жар-птицы огненные, ожерелья и броши драгоценные. Лешие и кикиморы. А в лесу? Одни пни да коряги.
— Ишь ты — пни да коряги… А ну-ка, взгляни вон туда!
— Пень вижу. Пень как пень.
— Ты всматривайся, всматривайся.
— Это зачем же?
— Примета такая: если хочешь, чтобы пень зашевелился, начни в него всматриваться. Он и оживёт и зашевелится. Гляди ещё и напугает — ну прямо как в сказке!
«… И нету туда ни пути, ни дороги. А ты иди! Через ручей светлый, через речку тёмную, через гарь и болото. За болотом ельник непроглядный, посреди ельника полянка светится. Посреди той полянки он и сидит. Сидит и молчит…»
«За оврагом ольховым — горка сосновая, за горкой сосновой — моховое болото. На болоте бугор вересковый. Дерево посредине бугра непонятное: стоит, скрипит да из дупла смотрит..»
«Одолень-трава, одолей ты мне злых людей, одолей чародея и ябедника!» И только сказал так — распахнулись листья папоротника, а под ними бриллианты да самоцветы, браслеты, броши да ожерелья.
«Под горой каменной — озерце зеркальное, а в озерце — кикимора болотная. День и ночь в зеркало смотрится…»
«Не простой там лес, особенный. Вверх посмотришь — сердце забьётся, по сторонам посмотришь — сердце дрогнет, вниз посмотришь — сердце замрёт. Лежит внизу змея рябая. На тебя смотрит и улыбается. Будто что-то про тебя знает…»
— Что ж, увидел небось? — спрашивает Лесовичок.
— Увидел, увидел…
— Ну вот и ладно. А то: пни да коряги! Сказки, брат, к вам в дома из леса пришли. Сказки и сейчас по лесам прячутся. Ты только всматривайся, всматривайся…