Февраль — пора низкого солнца и длинных теней. Мороз и иней! Берёзы стоят пушистые и розовые. Лиственные берёзы стали хвойными, все в белых сверкающих иголочках. Каждый прутик, каждая былинка нарядны и праздничны. Всюду лебяжий пух: топнешь лыжей — и вихрь снежинок взлетает выше головы!
Тишина. И только потрескивает, постукивает что-то в лесу — не то мороз, а может, и дятел.
Плывёт за окном белая дремлющая земля. Но вот минула ночь — и за окном уже новые места.
Свистит метель — от земли до неба весёлая кутерьма! Испуганные берёзки вытянули по ветру тонкие руки-ветви, а чёрные строгие ели хмуро покачивают головами и осуждающе хлопают себя по бокам косматыми лапами.
А ветер свистит, и снег метёт, дышать не даёт, слепит глаза, сталкивает с дороги, заносит следы. И солнце сквозь снежную муть — как багровый летящий шар.
Ещё минула ночь — и за окном уже новый вид.
Снег стал сырой и пористый. Деревья чёрные и мокрые. Дует тёплый ветер, дали туманны и скучны. Солнца не видно, небо серое, низкое, тяжёлое. На чёрных ветвях набухли капли. В лужах толкутся голуби и воробьи. Голоса людей разносятся громко и резко. Машины разбрызгивают грязный снег.
С каждым новым днём новые события и новые открытия. С каждым новым днём всё больше за окном света. Всё длинней вырастают на крышах сосульки. Всё короче тени. Маленькая синичка не испугалась зимы и пропела свою первую весеннюю песенку. Воробьи становятся всё беспокойнее и задиристей. Воркуют — даже по ночам — голуби. На улицах продают южные цветы мимозы.
— Угадай, Синица, какое у людей самое страшное оружие?
— Ружьё?
— Э-э, не угадала!
— Пушка?
— Опять не угадала!
— Какое же тогда, Воробей?
— Рогатка. Из пушки-то по воробьям не стреляют, а из рогатки — только успевай отскакивай! Я-то уж знаю, я-то стреляный воробей!
— Эй, Волк, чего ты хмурый такой?
— От голода.
— И рёбра торчат — выпирают.
— От голода.
— А воешь отчего?
— От голода.
— Вот и говори с тобой! Заладил, как сорока: от голода, от голода, от голода! Чего это ты нынче такой неразговорчивый?
— От голода. . .
— Ну, брат Королёк, и растолстел же ты за зиму! Сразу и не узнаешь — эвон какой верзила. Что в длину, что в ширину. Тяжелей меня небось стал?
— Тяжелей тебя, Пухляк, разве станешь... Вон ты дылда какой, сучки под ногами ломаются, ветки до земли гнутся. Сколько веса-то уже набрал?
— Я-то? Да десять граммов тяну, а ты?
— А я семь...
Солнце.
Все говорят: круглый год, круглый год! А почему год круглый? Да потому, что Земля вокруг меня мчится по кругу. Как полный круг сделает — так и год.
Дуб.
И совсем не потому! Год потому круглый, что за год на всех деревьях годовое кольцо нарастает. Как год — так новое ко. А кольцо — тот же круг!
Ёлка.
Нет, друзья, нет и нет. Всем вам известно, что мы круглый год зелёные. А как же могли бы быть зелёными круглый год, если бы сам-то год был не круглый?..
— Мороз и вьюга, снег и холод. Травку зелёную понюхать захочешь, листочков сочных погрызть — терпи до весны. А где ещё та весна — за горами да за морями...
— Не за морями, Заяц, весна, не за горами, а у тебя под ногами! Прокопай снег до земли — там и брусничка зелёная, и манжетка, и земляничка, и одуванчик. И нанюхаешься, и наешься.
Безобразие какое — прямо на голову наступают! Нет чтобы стороной обойти! Шею набок сворачивают! Эй, нельзя ли поосторожней!
Хватай его за лыжи, цепляй его за ноги!
Жалуемся на лыжников! Снег все молодые посадки по шейку засыпал, сверху одни макушки торчат. А лыжникам всё нипочём: топчут нас, ломают и портят! Во всех парках и садах. Да и в лесу. Для них шуточки, а мы на всю жизнь калеки. Просим внимания и защиты!
МОЛОДЫЕ ДУБКИ, ЛИПКИ, КЛЁНЫ И ЁЛОЧКИ
Оголодали, продрогли, измучились!
прятаться? Ведь мы птицы летние, да ещё и в клетках изнежились. Уж подождали бы до тёплого мая! Не выпускали бы нас раньше времени на погибель.
ЗАРЯНКИ, ДРОЗДЫ, ЗЯБЛИКИ И ДРУГИЕ ЛЕТНИЕ ПТИЦЫ