Интересные встречи в июне бывают и средь белого дня, и среди белой ночи. Приключения и события ждут путешественника на каждом шагу.
Но комариное войско надёжно охраняет лесные тайны. Теперь только самые упорные и любознательные путешественники проникают в лесные дебри. Там им открывается первая тайна: оказывается, не все комары кровопийцы! Кровь-то, оказывается, одни комарихи пьют. А комары, как нежные бабочки, питаются нектаром цветов.
Много забот у птиц — во всех гнёздах уже появились птенцы. Но хватает времечка и на песни: ведь сейчас самые длинные дни и самые короткие ночи.
Больше всех птенцов в гнезде у большой синицы — целая дюжина! И меньше всех у козодоя — всего два. Много ли птенцов или мало — всё равно надо их защищать. Отовсюду слышны тревожные птичьи голоса. Если их крики переводить на человеческий язык, то только и слышно: «Караул! Помогите!» Или: «Осторожно! Спасайтесь!»
Птицы, которые гнездятся компаниями, при виде хищника громко зовут на помощь соседей. Ласточки, воробьи, дрозды-рябинники общими силами прогоняют врага.
Понаблюдайте за ними, послушайте их — и вы научитесь понимать птичий язык.
Птичий трудодень длится шестнадцать — девятнадцать часов. С рассвета до темна надо кормить птенцов: самим и червячка заморить некогда. Больше ста раз в день приносит корм птенцам лесной конёк. А мухоловка-пеструшка — больше четырёхсот. Зато и птенцы растут не по дням, а по часам. Иные перед вылетом становятся тяжелее своих родителей!
Но птенцы не дармоеды. Чем больше они едят, тем больше от них пользы. Птенцы очищают от вредных насекомых наши леса, сады и поля. Даже хищные птицы работают на нас. Одна сова за лето съедает тысячу полёвок и тем самым сохраняет зерно. А как птицы украшают и оживляют леса и поля!
В июне зайчата, лисята, медвежата, барсучата, лосята и бельчата набираются ума и сил. Можно и их повстречать, если путешествовать настойчиво и умело.
На лугах колосятся хлеба. Зреют в огородах овощи. Луга готовятся к покосу. Цветут цветы, порхают бабочки, копошатся жуки. Всюду кипит жизнь.
Всё у тебя есть: уши, чтоб всё слышать, глаза, чтобы всё увидеть, ноги, чтобы всюду пройти. И голова, чтобы всё понять. Была бы охота!
— Ответь мне, Цветок, ты кто — он или она?
— А я, брат Шмель, и сам не пойму!
— Как это — не знаешь! Вот, например, ландыш — он.
— То ландыш...
— А вот, например, ромашка — она.
— Так то ромашка.. .
— А ты кто такой?
— Я-то? Да я, Шмель, иван-да-марья!
— Дяденька, что случилось: целый день из озера не вылезаешь? Уж не волки ли тебя стерегут?
— Э-э, Сорока, что мне волки! Покусачее звери на берегу поджидают, покровожадней.
— Кто же они, злодеи, кто же они, кровопийцы?
— Да комары-ы!
— Вот напугал, Муравей! Да ты что, с неба свалился, что ли?
— «С неба, с неба!». .. С рябиновой ветки я свалился!
— А что ты там делал?
— «Делал, делал»!.. Коров пас!
— А ещё что?
— «Что, что»!.. Доил коров!
— А ещё что?
— Молочко сладкое пил.
— А ещё что?
— Вот пристала! Ну, задремал немножко да и скатился с листа! Тебе что, у тебя сорок ног, а у меня всего шесть: на двух стою, двумя тлю-коровку держу, двумя молочко тлиное собираю!
Рыжим пламечком мелькает она в сумраке леса, как только крылья о ветки не обобьёт! Садится на листья открыто и смело: быстра она и неуловима. А на ночь одевает «ночной халатик» — плотно сжимает крылья. Расшит «халатик» шёлком, жемчугом и перламутром. В таком можно спокойно спать, никто тебя не увидит. Лежит просто чешуйка коры, вся в жемчужных росинках и перламутровых паутинках. Кому такая нужна?
За круглые пятнышки на крыльях, схожие с «глазками» павлиньих перьев, назвали его павлиний глаз. Но «глазастым» и ярким он бывает только тогда, когда ему ничто не грозит. Чуть мелькнёт тревожная тень — и павлиний глаз быстро захлопнет крылья, словно зажмурится. И сразу превратится в сухой незаметный листок. Минует беда, бабочка снова раскроет крылья. И снова засияют на солнце четыре удивлённых и чуть испуганных «глаза».
Всех радует эта красивая бабочка. А вредит она одной лишь крапиве.
Голубянка маленькая, но красивая и живая. И очень полезная. Она опыляет цветы. Так же старательно и прилежно, как делают это шмели и пчёлы.
В тёплые тихие дни любят голубянки слетаться весёлыми стайками к мутным лужицам на дорогах. Тут они ползают, взлетают, садятся, гоняются друг за другом. И с удовольствием пьют из лужицы воду.
Бабочка пёстрая, блестящая, нарядная. Только очень уж медлительная и ленивая! Бывает, часами сидит на одном цветке. И не одна, а с подругами. Не спеша ощупывают цветок хоботками и лапками. А крылышки искрятся и переливаются. Не знаешь, на что и смотреть: на пёстрый цветок или на разноцветных пестрянок? Так всем в глаза и бросаются. Но ни птицы, ни ящерицы их не трогают: очень уж они горькие и невкусные. Потому-то они такие ленивые и доверчивые.
— Ну и влипли мы с тобой в историю, Уклейка!
— Ох, и не говори! Прямо рыболову в ведёрко угодили. У меня от испуга даже спинка побледнела!
— А у меня от злости живот покраснел!
Утро начинается с зарядки. Я включаю радио и выхожу во двор. Катя-сорочонок скачет за мной вдогонку. В окно несётся: «Поставьте ноги на ширину плеч. Первое упражнение — ПОТЯГИВАНИЕ. Начали: раз-два, раз-два! Очень хорошо!»
Ещё бы не хорошо: солнце и ветер!
«Новое упражнение — ПРИСЕДАНИЕ. Присесть. Встать. Присесть. Встать!»
А в окно: «Последнее упражнение — ДЫХАТЕЛЬНОЕ. Начали. Дышите глубже, глубже! Так, хорошо! Руки в стороны! Очень хорошо!»
Катя дышит старательно. И вот долгожданное: «Зарядка окончена, переходим к водным процедурам!» Катя не переходит, а перелетает к тазу с водой. Окунаться, плескаться, купаться она очень любит.
После купанья мы снова вместе. Мы сохнем и загораем. Я спрашиваю Катю о том и о сём. Она что-то бормочет, лопочет, стрекочет. Катя торопится: впереди день, полный событий и приключений. Вот Катя не выдержала и понеслась. Сейчас не выдержу и я.
— Эй, Филин! Да ты глухой, что ли?
— Я не глухой, я сердитый!
— На кого же ты сердишься?
— На весь белый свет! То ли дело зимой: ночь чёрная, непроглядная, никто тебя не увидит. А сейчас, в белую ночь, я у всех как бельмо на глазу. Всякая птичья мелюзга на тебя голос повышает. Ух, как я зол. Белый свет мне не мил!
— Чжээ — чжээ! Кгха!
— Что с тобой, Сойка, жёлудем, что ли, подавилась? Чего хрипишь на весь лес?
— Обманули меня, Дятел, люди. Вот и верь им после этого! Яйца, говорят, полезно сырые пить, то да сё... Я целое лето птичьи гнёзда грабила, всё лето сырые яйца пила, а что толку? Как был голос противный, хрипучий, так и остался. Гха! Чжээ!
Страшнее кошки зверя нет. Особенно для нас, птиц, живущих у человеческого жилья. Это же злодеи и душегубы. Жалуемся на кошек. Нет больше терпения. Хватают без разбору и старого и малого. Схватят и сидят себе на солнышке, жмурятся. Лапкой умываются. Смотреть противно!
мало.
ПОСЕЛКОВЫЕ И ДЕРЕВЕНСКИЕ ЛАСТОЧКИ, ВОРОБЬИ, ГОРИХВОСТКИ, МУХОЛОВКИ, СКВОРЦЫ.
Ребята любят ходить в лес с собаками. То в пограничников играют, то в индейцев. Они играют, веселятся, а мы слёзы льём. Потому что нос у собак чутьистый — не спрячешься, ноги быстрые — не убежишь. Хорошо ежу: съёжится в колючий клубок и пыхтит. А остальным что прикажете делать? Ноги у нас ещё слабые, крылья ещё короткие. Один голос громкий. Вот мы и просим: не берите собак с собой в лес! Пожалейте вы наши головы!
ЛЕСНЫЕ ПТИЧАТА И ЗВЕРЯТА.
Оскорбляют словом и действием! Кого обзывают мерзкими тварями? Нас, жаб. Уж мы такие, уж мы сякие! Мы и противные, и скользкие, и ядовитые. Почему у ребят на руках бородавки? Тоже, оказывается, от нас. А раз так — бей жаб!
Не нравится вид наш, так хоть наши дела уважайте!
СЕРЫЕ ЖАБЫ.