Зима кончается, весна начинается. Но зима не сдаётся без боя. Кто кого!
За весну вступается день: становится всё длинней, теплей, светлей. Дневное солнце рушит снеговые крепости, всюду звенит капель, везде проступает живая вода.
Но у зимы есть союзник — ночь. Ночью мороз опять заковывает воду в ледяную броню и бронёй-настом покрывает подтаявшие снега.
Утром хоть глаз зажмурь: вверху сверкает солнце, внизу сверкают снега! На синем небе — «кошачьи хвосты» белых облаков, на белой земле — синие тени деревьев.
У домов галдят воробьи и воркуют голуби.
В лесу звенят синицы и громко барабанят дятлы.
На иве у раскисшей дороги поёт овсянка, всем проезжающим выговаривает: «Смени сани, возьми во-з-з-з!»
А тем, кто поутру несёт скотине сено, слышится в песенке овсянки другой совет: «Неси, неси, не тру-с-с-си!»
И верно: сена за зиму поубавилось, беречь надо. Да и сани пора на телегу менять.
Оживают в марте леса. Загустели кроны — это набухли на ветвях почки. Ветви у берёз, тальников стали бронзовыми. Такой цвет называют мартовским загаром.
У птиц началось движение. Зимние гости — снегири, чечётки, свиристели, щуры — потихоньку улетают на север. А с юга уже летят грачи, скворцы, жаворонки.
Для скворцов везде вывешивают скворечники.
В марте «щука хвостом лёд разбивает». В марте «курица из лужицы напьётся».
Истосковались по живой воде зимующие птицы: всю зиму глотали снег. Пьют из луж сороки, вороны, галки. Купаются воробьи — отмывают зимнюю грязь. На берёзах бормочут тетерева. Растёт шум в полях и лесах.
Весенний шум.
— Слушай, заяц, все говорят, что осина страсть горькая. А ты, смотрю, грызёшь её и даже не жмуришься!
— А я, Сорока, осинку на третье блюдо употребляю. Когда на первое только воздух свежий, на второе — прыжки по снегу, так и горькая осина на третье слаще мёда покажется!
Грачи прилетели — проталины принесли. Трясогузки-ледоломки лёд на реке раскололи. Зяблики появились — зелёная травка заворсилась.
Дальше — больше. Пеночки прилетели — цветы запестрели. Кукушка вернулась — листья на берёзах проклюнулись. Соловьи показались — черёмуха зацвела.
Весна так и делается: каждый понемножку.
Птицы у меня не бездельничают. Воробьи у меня, например, температуру показывают. Как термометры. Утром только взглянул в окно на кормушку — и уже знаю, тепло на улице или холодно, надевать рукавицы и шарф или не надевать.
— Что, медведь, спишь ещё?
— Сплю, барсук, сплю. Так-то, брат, разогнался — пятый месяц без просыпу. Все бока отлежал!
— А может, медведь, нам вставать пора?
— Не пора. Спи ещё.
— А не проспим мы с тобой весну-то с разгону?
— Не бойся! Она, брат, разбудит.
— А что она — постучит нам, песенку споёт или, может, пятки нам пощекочет? Я, Миша, страх как на подъём-то тяжёл!
— Ого-го! Небось вскочишь! Она тебе, Боря, ведро воды как даст под бока — небось не залежишься! Спи уж, пока сухой.
— Чего это ты, Воробей, раззадавался? Чего это ты расчирикался? Все хорошие певцы помалкивают ещё, а тебя прорвало — орёшь и подскакиваешь!
— Эх, Сорока, мне-то с моим голосом только и петь, пока другие молчат! На безрыбье и рак рыба, на бесптичье и воробей соловей! Чик-чирик!
Обрадовались мы, кусты ивы, мартовскому солнцу и зацвели. Зацвели на свою голову...
Кто пройдёт — букет наломает. Кто проедет — целые веники надерёт. Стоим обломанные, ободранные, сами себе противные. А зацветали — думали: сами радоваться будем и других радовать. Весной ведь на наши «барашки» летят за пыльцой мухи, и пчёлы, и шмели, и бабочки. Даже муравьи приползают. Птицы прилетают для охоты. Гул, бывало, над нами стоял — шум, суета, веселье!
А сейчас — ни себе, ни другим. Ветер, ветер — разнеси по земле наши печали!
Предупреждаем!
Строят сейчас ребята для нас дома — скворечники и дуплянки. За это им наше птичье спасибо! Но по горькому опыту знаем мы, что бывают у них и брак, и недоделки.
— от дождей и солнца он весь покоробится. То крыша у дуплянки протекает, то у скворечника в щели дует. А то доски берут сырые, даже плесень на стенках растёт. А бывает, такой срубят скворечнище — ну чисто собачья конура!
Время ещё есть: исправьте все недостатки. Не вывешивайте негодные птицам домики. Нам ведь в них жить, детей выводить!
СКВОРЦЫ, СИНИЦЫ И ДРУГИЕ ДУПЛОГНЁЗДИКИ.
— мычу, брат будит — лягаюсь. Наконец меня надоумили. Сделай, говорят, кормовую птичью полочку, да не простую, а с будильником. Укрепи на полочке прутик с колокольчиком и ломтиком сала. Я так и сделал. И просыпаюсь теперь на рассвете. Чуть посветлеет, а у меня уже колокольчик звонит за окном. Синички слетелись и теребят сало. И встаю, и умываюсь, и завтракаю под весёлый звон. Я уж и в школу иду, а птичий будильник всё не унимается! Надёжный. И заводить не надо. Знай сало меняй.