По стране «Октябрь» налегке не попутешествуешь. Нужны крепкие сапоги, тёплая и непромокаемая одежда.
В октябре пустуют леса и поля. Ни голосов людей, ни криков птиц. Слышнее всего в октябре — ветер. Ветер свистит в жёсткой стерне на полях и в голых сучьях в лесу. Ветер гонит тучи по небу и волны по воде. Ветер срывает с деревьев последние листья и гонит на юг последние стаи перелётных птиц. Ветер гудит в проводах, барабанит в окна. Ветер, всюду ветер. Разгульный ветер-листобой!
Хорошо в такую погоду тому, у кого крыша над головой да припас в кладовой. Людям что: у них дома, магазины, центральное отопление. Они даже сводку погоды только под воскресенье слушают: ни снег, ни дождь им не страшен.
А вот жителям лесов и полей в октябре достаётся!
Гонит ветер с севера холод, за холодом надвигается голод. А у них ни домов, ни магазинов, ни печей. И о погоде никто не предупреждает. И потому каждый устраивается как может. Хомяки, полевые и лесные мыши в норках зёрна на зиму запасают. Белки, куницы, лисы в тёплые зимние шубы переоделись. Горностаи, ласки, зайцы-беляки и белые куропатки загодя белые маскировочные халаты заказали — чтоб на снегу их было не видно. Барсуки, медведи берлоги и норы укромные облюбовали. Бобры осины валят, сочные ветки на зиму запасают.
Туговато в октябре и птицам насекомоядным: насекомыши-то попрятались! Приходится вегетарианцем становиться: дрозды — на рябину, дятлы — на шишки. Синицы в окна стучат: «Выставляйте для нас кормушки!»
Раскисли лесные и полевые дороги: ни пройти ни проехать! Одному ветру везде дорога — мчит напрямик и ревёт страшным голосом. На лесных жителей страху и холоду напускает.
— Эй, увалень, как звать-то тебя? Откуда, красногрудый, к нам в лес прилетел? Что ж ты молчишь, воды, что ли, в рот набрал?
— Не-е, не воды, рябины. От удовольствия онемел!
— Ветер, опомнись! Зачем ты у последней ромашки обрываешь последние лепестки!
— А я гадаю, гадаю-у, гадаю-у-у! Любит Ромашка тебя или нет? Любит, не любит, любит, не любит. . . Не любит! Не- е-ет!
— Только и слышу: зиму зимовать скоро, скоро снег на голову, мороз за нос! А что такое, Косач, зима?
— А ты, Косачок, лето знаешь?
— Знаю! Как же не знать.
— Так вот зима — это лето наоборот.
— А что такое мороз?
— А ты жару знаешь?
— Знаю!
— Так вот мороз — это жара наоборот.
— А что такое— «зиму зимовать» ?
— А ты жизнь хорошую да беззаботную знаешь?
— Ещё бы не знать!
— Так вот это — наоборот!
— Вот бы тебе, Заяц, да лисьи зубы!
— Э-э, Сорока, всё равно плохо. . .
— Вот бы тебе, серый, да волчьи ноги!
— Э-э, Сорока, невелико счастье. . .
— Вот бы тебе, косой, да рысьи когти!
— Э-э, Сорока, что мне клыки да когти? Душа-то у меня всё равно заячья...
— Мы, Сова, с тобой во всём одинаковые: ты серая, и я серый, у тебя когти, и у меня когти, ты хищница, и я хищник. Почему же встречают нас люди по-разному? Тебя хвалят-расхваливавают, меня клянут-проклинают.
— А ты, Волк, что ешь-то?
— Да всё больше жирных барашков, да козлят, да телят. ..
— Ну вот, видишь! А я всё мышей вредных. Похожи мы с тобой по одёжке, да разные по делам!
— Белка на зиму грибы запасает, Бурундук — орехи. А ты, Медведь, всё без дела шатаешься. Вот засыплет снег землю, что лопать-то станешь?
— Ты, косой, за меня не волнуйся. Я, брат, самоед. Я зимой сам себя ем. Ha-ко, пощупай, сколько сала под шкурой я припас — на всю зиму хватит. Я не зря по лесу шатаюсь, я сало коплю. Чего и тебе, косой, советую.
— Э-э, Медведь, какое там сало. .. Нам, зайцам, в лесу не до жиру, быть бы хоть живу!
Эй, Медведь, ты днём что делаешь?
— Я-то? Да ем.
— А ночью?
— И ночью ем.
— А утром?
— И утром.
— А вечером?
— И вечером ем.
— Когда же ты тогда не ешь?
— Когда сыт бываю.
— А когда же ты сытым бываешь?
— Да никогда.. .
— Эй, Дятел, все птицы к зиме приспосабливаются: кто на юг улетел, кто на задворки подался. Один ты всё на том же месте стучишь. Смотри, останешься с носом!
— А мне, Воробей, только того и надо! Я носом и шишку раздолблю, и сухостоину раздроблю, и листья сухие разбросаю, и дупло для ночлега выдолблю. Мне бы только с носом остаться!
Караул! Уймите не в меру жалостливых и бездумно нас любящих!
Зима на носу, а они вздумали нас на зиму глядя выпускать из клеток. «Летите, бедненькие невольники, на свободу!»
А что нам, летним птицам, делать сейчас на этой свободе? Кругом снег и мороз. Что прикажете есть и пить? Куда от холода прятаться? Ведь мы в клетках избаловались... Потерпите со своей жалостью хоть до лета! Тогда мы с полным своим удовольствием.
Вон сколько ягод моих по болотам осталось! А кому приятно быть недосмотренной, недособранной? Да под дождями осенними мокнуть?
Не забудьте про меня хоть весной. Я, Клюква подснежная, и весной хороша! Не забудьте, а то я с горя раскисну!
КЛЮКВА-ЯГОДА
Не очень-то нас рыболовы радуют, не то что мы их! Полбеды, когда ещё червяка с крючком под нос подсовывают. Тут хоть честно: хочешь — червяка хватай, хочешь — не хватай. А то ведь что придумали. Вода сейчас холодная, прозрачная. Зажигают они ночью на носу лодки костерок из смолья и тихонько плывут вдоль берега — высматривают в воде, где мы спим. Увидят — и острогой в спину! Кого убьют, кого покалечат!